Вот же гад! Вот мерзавец! Скотина тупая, медлительная! Ведь сколько можно, прости, Господи! Все уже стадии пройдены, цветы подарены и в кино схожено.
Первый поцелуй сорван, и многое сорвано вслед за ним... Не только друзья, которые тактично выходят из комнаты, когда вы оба два приходите к ним в гости, но даже родители уже в курсе. И мама, успевшая к телефону первой, заговорщицки шепчет - "Твой звонит".
И все дело только за ним. Вернее, за словами, которых ждет любая женщина, даже, если никогда вовсе не собирается замуж - "О, прекрасная Брунгильда, будь моей женой!". Так сложилось исторически, что их должен произнести мужчина. Или ладно уж, не произносить, а просто в романтической обстановке молча вытащить из кармана коробочку с положенным кольцом. А девица обязана охнуть и чуть ли не сомлеть от неожиданности, хотя уже полгода как приглядывает в витринах подходящее свадебное платье. Ну, так полагается.

Будто бы это он со страшной силой настаивает, а она вся колеблется, сомневается вся, как-то даже и не знает, стоит ли... И тут вдруг мужчина берет и нарушает правила игры. Молчит, как рыба об лед и предложения, подлец, не делает.

Раньше с этим было просто. Если молодой какой-нибудь повеса зачастил к барышне на выданье (что ни вечер бренчит в гостиной на фортопьянах, кося глазом в барышнино декольте), то ейный папаша звал юношу на разговор. И сурово так говорил "А каковы, сударь, ваши намерения? Коли руку и сердце - так милости просим. А коли нет, то позвольте вам выйти вон! Сидите тут, бланманже с фрикадельками на халяву трескаете и никакого с вас проку, только других женихов отпугиваете!"

Но нынешние папаши таким приемам не обучены. Да и кавалеры, как правило, предпочитают девушку в родительском доме не посещать. Во избежание. А оттого она бедная поставлена уж совсем в дурацкое положение. Мало того, что подружки иезуитским голосом интересуются "когда же свадьба", так ведь и прежнему ухажеру уже было гордо сказано "Я выхожу за другого". Чтоб страдал.
И если не выйти в ближайшее время, то страдать он не будет, а будет, наоборот, смеяться. Невыносимо! Лучше лечь и помереть, чем такое унижение!

А можно и не помирать. Можно плюнуть на исторически сложившееся, пригласить любимого в тихое кафе, заказать ему грамм сто коньяку или чего он там любит и сказать совсем по-апдайковски: "Давай поженимся". В худшем случае станет ясно, что в качестве Брунгильды тебя не рассматривают. В лучшем же - ... Я, к примеру, проделывала этот трюк трижды и мне ни разу не отказали.